В Музее Победы открылась выставка «Фрише Нерунг. Засекреченная операция»

В московском Музее Победы открылась  выставка «Фрише Нерунг. Засекреченная операция». Она посвящена одной из самых малоизвестных операций, которые происходили на Балтийской косе с 26 апреля по 9 мая 1945 года. В торжественной церемонии открытия экспозиции принял участие внук участника той операции, Героя России гвардии майора Анатолия Дорофеева — Александр Чагунав. Внук рассказал о подвиге деда и о том, почему сам выбрал профессию военного.

Александр Эдуардович, для вас лично какое значение имеет эта вставка в Музее Победы, в рамках которой представлена история вашего деда — фронтовика и участника засекреченной операции?

Если честно, то немного такое волнение в душе! Это очень здорово, что Музей Победы вот через свои проекты сотрудничает с малыми музеями и получается сделать такие экспозиции. Нужно, чтобы как можно больше людей и детей впитывали историю, знали, как и что происходило.  И я очень благодарен Парково-музейному комплексу Балтийской косы «Старый Люнет» и Музею Победы за организацию и проведение этой выставки.

Музей Победы для меня особенное место! Я всю жизнь любил военные музеи, а здесь, если честно сказать, в 1989 году я был замкомандира батальона Таманской дивизии, и мы вот эту Поклонную гору насыпали, Таманская дивизия участвовала. Мы полтора года по ночам тут копали — холм поднимали. Поэтому я помню, когда здесь еще ничего не было. И с открытием музея я много раз здесь был и для меня это очень почетно! В Зале Славы фамилия моего деда — Героя России! Тут много мероприятий проходит, мои дети сюда приходят, и внуки подрастут — обязательно будут приходить!

Вам многое известно об операции, участником которой стал ваш дед?

Мой дед был командиром передового отряда, который был высажен на косе. Это был реальный подвиг! На тот момент деду было 25 лет, по нынешним меркам молодой, но он уже был командиром батальона.  Ситуация, которая сложилась после взятия Балтийска, вот на косе Фрише Нерунг, — в общем-то, была сложная. Там неизвестно тогда было, сколько немцев, и, в общем-то, операция тяжелая, можно даже сказать, невозвратная. 23 апреля было принято решение форсировать в порту пролив и высадиться на территорию, занятую немцами, там было много полков, остатков разбитых немцев, техники было много. И послали всего три «амфибии», на каждой было чуть больше 30 человек, одна пушка, несколько минометов, и вот во главе был дед.

А подробности он рассказывал?

Немного повезло с погодой, моросил дождь, был туман, и это отчасти спасло эту операцию. Они смогли обмануть немцев, подплыв к берегу противоположному, как всегда это 3-4 утра, охрана слегка спала немецкая расслабленная, и ребята с ножами, когда «амфибии» уперлись в сваи под водой, они прыгнули в холодную воду босые, с ножами они сняли охрану и пошли дальше. Вот 100 человек всего смогли высадиться, никто не знал, какое количество немцев, и началась битва. Второй эшелон, вторые уже 100 человек не смогли высадиться, потому что территория морская начала обстреливаться. Получилось, что они не смогли помочь. И отряду деда повезло, что они захватили ремонтный немецкий завод, где ремонтировались крупнокалиберные пулеметы зенитные и плюс там запас был патронов. Потому что дед говорил, у них немного их было. У него всего полтора боекомплекта было. Никто не знал, что там больше 10 тысяч немцев.

Поэтому люди, конечно, они были смелые. И вот они захватили завод, а там по всей косе были ходы — из завода, из казармы в казарму, катакомбы, которые соединяли все. И немцы собрались под полом, готовясь выйти и поубивать в затылок наших. Но ребята оказались с хорошим слухом, нашли немца, который показал вход в подвал, открыли и с пистолетами и ножами кинулись на немцев. И там уже началось в этой темноте, тесноте, чисто рукопашный, сейчас не каждый выдержит такой вот бой. По силам было неравенство. Но наши справились. И к третьей атаке уже смогли прибыть еще 100 человек. Всего было 5 атак массированных. Дед рассказывал, что немцы в последний бой шли в парадных кителях, и там их и положили.

Насколько я знаю, в июне 1945 года за успешное проведение этой операции, некоторые получили звезду Героя, ваш дед в их числе?

Действительно в результате вот этой операции 27 человек были представлены к высоким государственным наградам. Ну, деду тогда, к сожалению, не дали «героя», так сложилось, что он был женат на дочери врага народа. Ему дали орден, остальным присвоили «героев». Это деда всегда немножко печалило, потому что, когда на разные торжества у нас собирались его сослуживцы, — и они всегда в ходе застолья вставали на колени и кто-то хотел звезду отдать, кто-то благодарил.

Ну, тогда время было такое, а позднее все же удалось как-то решить этот вопрос?

Справедливость восторжествовала, все эти годы,  в период Хрущева, Брежнева, у деда была целая переписка, он и на [имя] Баграмяна писал, и многим другим, и только в 1995 году, наконец, пробили эту стену мы, и 5 лет хотя бы, до своей смерти, он ходил в звании Героя, он был удовлетворен, больше ему ничего не надо было. Это своего рода признание было для него.

А для вас, вашей семьи?

Я считал и считаю его героическим человеком! Затем, после окончания Великой Отечественной, он пошел преподавать в Бакинское общевойсковое училище. Все учились по его книгам. И многие, кто закончил это училище, помнят полковника Дорофеева, и я сам уже когда учился и служил, периодически слышал: «О, внучок, а что ты можешь?» Всегда была проверка.

Профессию военного вы по примеру деда выбрали?

Да, в моей семье вообще гражданских нет — все мои деды, отец, все дяди, — ну я был обязан продолжить славные традиции каждого из них. Поступил в Минское высшее военно-политическое общевойсковое училище в 1980 году, в 1984-м окончил. И был отправлен служить в Германию, в Западный Берлин, затем уже вернулся и продолжил службу в Таманской дивизии. Мы — военные еще с Петровских времен, все родственники мои были прославленные, они и с турками воевали, освобождали Одессу, крепость Хаджибей брали, в общем, каждый столько героического сделал, что нам не побить их рекорды. Но тем не менее мы выбрали такую же профессию, потому что любим родину!

Вообще, с дедом вы много времени проводили?

Дед  меня воспитывал, я приезжал к нему, проводил лето, он преподавал, я сидел там, на галерке, слушал про крупные битвы. Дед очень скоромным был всегда, о Великой Отечественной мало рассказывал, хотя я представляю, что им пришлось пережить. И ради их памяти и в семьях, и в школах нужно детям прививать любовь к родине. Я считаю, что родина у нас одна, и несмотря ни на что, нужно защищать свою страну. Отдавать ее кому-то ни за что нельзя!  И нужно хранить память о героях и историю.