Смоленский процесс

 Нацисты захватили город в ходе упорных боев 29 июля 1941 года. За 26 месяцев оккупации оккупанты разрушили Смоленск почти полностью. Когда 25 сентября Красная армия освободила город, в нем осталось 20000 человек (до войны было 170000 жителей). Смоленск стал общей могилой для 35000 мирных жителей и свыше 100000 военнопленных. Около 90000 смолян угнали в немецкое рабство.

Областная комиссия в 1945 году подсчитала: всего на территории Смоленской области (до войны в ней было 54 района) убито 151319 мирных граждан, еще 164630 человек угнали в рабство, погибло 230137 военнопленных. Людей травили в душегубках, жгли заживо, морили голодом в лагерях, рвали собаками, ставили над ними биологические и химические опыты. Хотя эти масштабы означают тысячи виновных, найти удалось немногих. В декабре 1943 года в Смоленске осудили несколько пособников оккупантов. Главный преступник — командующий войсками по охране тыла армейской группы «Центр» М. фон Шенкендорф — умер от болезни сердца еще в 1943 году. Поэтому на скамье подсудимых Смоленского процесса (15-20 декабря 1945 г.) было лишь десять унтер-офицеров и ефрейторов. Все они признались в своих жестоких преступлениях.

Лекарский помощник 551 военного лазарета Р. Модиш лично брал для вермахта кровь у советских детей — вплоть до смерти от истощения. В лазарете у смолян извлекали части роговой оболочки глаза, которая затем пересаживалась раненым немецким офицерам. Как показал на суде Модиш, одного советского офицера-танкиста отдали на опыты студентам, специально «приехавшим на практику из Германии». После этой «практики» офицер потерял сознание от потери крови и Модиш вколол ему смертельную дозу строфантина.  Для тестирования лечебных средств Модиш заражал кровь раненых советских военнопленных: «Ежедневно таким способом убивали по 180-200 человек, а всего за время службы Модиша в лазарете было умерщвлено 3500-4000 советских военнослужащих». Лично он уничтожил разными способами не менее 23 советских военнопленных.

Старший солдат Й. Райшман был дрессировщиком собак 350-го пехотного полка. В тыловом Смоленске он, видимо, скучал и поэтому травил жителей овчарками. Однажды загнал псами и изнасиловал 14-летнюю девочку.  В «кровавую ночь» (по его выражению) октября 1941 года по улицам Смоленска двигалась колонна советских военнопленных. Без приказа (видимо, для забавы) Райшман и другие солдаты открыли стрельбу по колонне. Райшман участвовал в массовом расстреле мирного гражданского населения в поселке Монастырщина и в нескольких деревнях под Смоленском, в городе Борисове, где было истреблено свыше 12 тысяч советских граждан:

«Государственный обвинитель (обращаясь к подсудимому):
— Были ли среди расстрелянных мирных жителей Монастырщины дети?
Райшман:
— Были...».

Уничтожение деревень с их жителями являлось системой: «Партизаны, — показывает подсудимый Киршфельд, — были неуловимы, и немецкое командовании решило подавить партизанское движение массовым расстрелом ни в чем не повинного мирного населения». Сам Р.-Р. Киршфельд лично командовал карательным отрядом, расстреливал жителей деревень, жег их дома, травил арестованных евреев в автомобилях-«душегубках».

Все остальные подсудимые (В. Вайс, К. Гаудиян, Ф. Генчке, Э. Мюллер, В. Краузе, Г. Винклер, Э. Эверест) также участвовали в убийствах военнопленных и в карательных акциях. Лично убивали, жгли, насиловали. Об этом сообщали они сами, а также свидетели, экспертизы, акты ЧГК.

Поскольку Смоленский процесс совпал с первым месяцем Нюрнбергского трибунала, их сравнивали не только газеты, но также сторона обвинения и защиты. Государственный обвинитель Л.Н. Смирнов выстраивал цепочку преступлений от нацистских главарей, обвиняемых в Нюрнберге до распространителя их идей М. фон Шенкендорфа и конкретных 10 палачей на скамье подсудимых: «сожжение людей заживо, потрясающие своей холодной жестокостью случаи умерщвления людей во время медицинских экспериментов, умышленное заражение их разного рода инфекциями, умерщвление 5-летних детей путем обескровливания. В этом повинны сидящие перед нами 10 немецких злодеев. За это же отвечают и преступники на Нюрнбергском процессе. Как те, так и другие являются участниками одного и того же сообщничества, как те, так и другие в неравных ролях, но в течение длительного времени состояли в одной и той же преступной шайке».

Адвокат Казначеев (кстати, он защищал Рецлава на Харьковском процессе) тоже говорил о связи преступников: «взоры всего мира прикованы к Нюрнбергского процессу, впервые в истории происходит суд над зачинщиками самой ужасной из агрессивных войн! В настоящем процессе определяющим фактором является то, что все обвиняемые представляют собой типичных представителей германской армии». Однако адвокат делал другой вывод: «знак равенства не может быть поставлен между всеми этими лицами», и призывал сохранить жизнь подсудимым.

Вечером 19 декабря военный трибунал зачитал приговор, по нему Р. Киршфельт, Р. Модиш, В. Вайс, К. Гаудиян, Ф. Генчке, Э. Мюллер, В. Краузе приговаривались к смертной казни через повешение. Й. Райшман — к 20 годам каторжных работ; Э. Эвертс — к 15 годам каторжных работ; Г. Винклер к 12 годам каторжных работ. Приговор обжалованию не подлежал.

На следующий день 20 декабря 1945 года пятьдесят тысяч смолян увидели казнь семерых преступников на Заднепровской площади. О ней написали для миллионов читателей «Правда», «Известия», «New York Times». Режиссер Эсфирь Шуб сняла документальный фильм «Судебный процесс в Смоленске» для показа в кинотеатрах страны.

Сводный акт о зверствах фашистских оккупантов над мирными советскими гражданами и военнопленными на территории Смоленской области. 

Источник:Государственный архив Смоленской области (ГАСО) Ф.1630, Оп.1, Св.61, Д.367, Л.10-11 об. Цит. по: Смоленская область в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945. Документы и материалы». М., 1977. С. 325-329.

(не ранее 25 января 1945 года)

<…> За период оккупации районов Смоленской области (в старых границах) — с 13 июля 1941 г. по 10 октября 1943 г. немецкие изверги расстреляли, повесили, сожгли и закопали живыми, отравили ядом и в душегубках, замучили в застенках гестапо 89744 мирных советских граждан, от грудных детей до глубоких стариков, и свыше 121 тысячи военнопленных — бойцов и командиров Советской Армии, увели в немецкое рабство свыше 87 тысяч советских граждан (итоги по актам и спискам, представленным в Чрезвычайную Государственную Комиссию). Кроме того, в городе Смоленске и его окрестностях немцы истребили свыше 135 тысяч мирных граждан и военнопленных (сообщение Чрезвычайной Государственной Комиссии). Общее количество жертв злодеяний захватчиков по этим документам составляет около 433 тысяч.

Сопоставление этих данных с итоговыми донесениями районных комиссий показывает, что отдельными актами о злодеяниях и списками жертв охвачены не все преступления немецких извергов, особенно в отношении насильного угона населения в немецкий тыл и на немецкую каторгу. Учитывая сообщения районных комиссий, областная комиссия считает, что общее количество жертв злодеяний немецко-фашистских захватчиков на территории Смоленской области должно быть принято в 546086 человек, из которых:

а) погибло мирных граждан — 151319 чел.

б) угнано в рабство — 164 630 чел.

Всего — 315 949 чел.

в) погибло военнопленных — 230 137 чел.

Итого жертв — 546 086 чел.

При этом из общего количества жертв в г. Смоленске, установленного Чрезвычайной Государственной Комиссией в 135 тысяч человек, отнесено к мирному населению 35 тысяч человек и военнопленных 100 тысяч человек.

Источник: …Все судьбы в единую слиты… По рассекреченным архивным документам. К 60-летию освобождения Смоленщины от немецко-фашистских захватчиков / Администрация Смоленской области. Департамент Смоленской области по делам архивов. Авторы-составители Н.Г. Емельянова, А.М. Дедкова, О.В. Виноградова, Г.В. Гаврилова, В.А. Кононов. Смоленск: Маджента, 2003.

Областная комиссия считает приведенные выше данные наиболее близкими к действительным, но заниженными, так как:

1) часть актов о злодеяниях немцев, составлявшаяся органами военной прокуратуры, бойцами и командирами Красной Армии непосредственно после освобождения тех или иных населенных пунктов, отсылалась в центр по линии военных органов, минуя областную комиссию;

2) составление актов о злодеяниях и списков жертв злодеяний по большему числу сельских Советов или групп сельских Советов не представляется возможным для районных комиссий вследствие полного опустошения этих сельских Советов и отсутствия в них населения. И до настоящего времени (т.е. спустя более года по освобождении) не функционируют некоторые сельсоветы в Гжатском районе (Батюшковский, Варгановский, Коробкинский, Костровский), в Кармановском районе (Плосковский), в Сафоновском районе Комаровский сельсовет лишь недавно возобновил свою деятельность и т.д.;

3) из-за разрушения и обезлюдения городов области также не представляется возможным составить списки и учесть количество населения, угнанного в немецкую неволю (например, по городам Смоленску, Вязьме, Дорогобужу, рабочему поселку Колодня и др.).

Ко времени освобождения области от вражеской оккупации в ней насчитывалось менее 900 тыс. человек населения, или только 40% довоенной численности (перепись 1939 года — 1987,7 тысяч).

Кровавые злодеяния немецко-фашистских оккупантов имели место во всех без исключения районах и городах Смоленской области. Повсюду были массовые и одиночные расстрелы мирного населения, в большинстве неповинных стариков, женщин и детей. Повсеместным было применение виселиц. Факты массовых или групповых сожжений установлены также почти во всех районах области. Расстрелам, сожжениям советских людей, применению виселиц почти всегда предшествовали мучительные пытки и истязания.

Источник: …Все судьбы в единую слиты… По рассекреченным архивным документам. К 60-летию освобождения Смоленщины от немецко-фашистских захватчиков / Администрация Смоленской области. Департамент Смоленской области по делам архивов. Авторы-составители Н.Г. Емельянова, А.М. Дедкова, О.В. Виноградова, Г.В. Гаврилова, В.А. Кононов. Смоленск: Маджента, 2003.

Особенно выделяются по многочисленности расстрелянных граждан районы: Батуринский — 1391 человек (по актам), Всходский — 1514, Глинковский — 1984, Ельнинский — 3764, Куйбышевский — 1244, Пречистенский — 909, Сафоновский — 954, Семлевский — 816, Темкинский — 1484, Хиславичский — 2280 и т.д.

Факты массового сожжения живых людей имели место в Батуринском районе — 461 человек, Гжатском — 357, Глинковском — 384, Дзержинском — 141, Демидовском — 299, Знаменском — 280, Мосальском — 483, Новодугинском — 139, Семлевском — 384, Сычевском — 213, Темкинском — 158, Тумановском — 156 и т.д.

Немецкие разбойники закапывали людей в землю живыми (Андреевский, Касплянский, Сычевский, Темкинский, Усвятский и другие районы), убивали граждан отравой (Дорогобужский, Понизовский, Тумановский районы) и в душегубках (Смоленск, Рославль), взрывали на минных полях (Велижский, Глинковский, Демидовский, Слободской, Сычевский, Темкинский и другие районы).

Массовым явлением была насильственная смерть мирных граждан от холода и голода: Вяземский район — 140 человек, Гжатский — 283, Медынский — 72, Мосальский — 173, Темкинский — 311, Тумановский — 322 и другие.

Особые массовые изуверства совершали немецкие изверги над еврейским и цыганским населением. Евреи и цыгане были истреблены поголовно и повсеместно.

Гнусные насилия над женщинами немцы совершали также во всех районах и городах области.

Массовый угон населения в немецкий тыл и на германскую каторгу производился оккупантами из всех без исключения районов и городов области. Особенно свирепые мероприятия в этом отношении немцы осуществляли в тех районах, где длительный срок пролегала через районы линия боевого фронта, а также в районах, близких к немецким рубежам обороны. Так, угнано в рабство из Вельского района 6902 человека, Велижского — 2059, Гжатского — 7171, Кармановского — до 12000, Сычевского — до 7000, Темкинского — 8054, Износковского — 4500, Мосальского — 10313, Юхновского — 4341, Всходского — 13600, Знаменского — 3988, Думиничского — 7476, Ельнинского — 3862. В зоне немецкой обороны Смоленска угнано в рабство из Ярцевского района 13329 человек, Духовщинского — 4169, Пречистенского — 9797, Батуринского — 6506, Руднянского — 5000 и т.д.

Массовая гибель военнопленных имеет место не только в лагере для военнопленных, где они злодейски истреблялись, но и в пути следования. Дороги, по которым немецко-фашистские захватчики вели пленных, покрывались трупами замученных и убитых. Так, например, на судебном процессе над фашистскими преступниками в Харькове вскрылось, что из 15 тысяч человек заключенных, отправленных из Вяземского лагеря в Смоленск, к месту назначения дошли только 2 тысячи человек. В лагерях военнопленных — Смоленском №126, Рославльском №130, Вяземском, Сычевском, Гжатском, Дорогобужском, Екимовичском №112, Кармановском, Усвятском, Мосальском, Руднянском, Пречистенском, Спас-Деменском и других военнопленные массами гибли каждодневно от холода, голода, болезней и непереносимых пыток и истязаний, а также от непосильного труда для измученных людей.

В Смоленском лагере №126 истреблено не менее 115 тысяч военнопленных, в Рославльском — 120 тысяч, Вяземском — 15 тысяч, в Сычевском — свыше 3 тысяч, Дорогобужском — свыше 1800 человек и т.д.

Гибель военнопленных (расстрелы, сожжения и т.д.) небольшими группами на остановках или этапах следования отмечается в актах почти всех районов…

Источник